Лживый язык - Страница 18

Я вернулся на первую страницу и стал просматривать заголовки пяти тысяч статей, ища, за что бы зацепиться. Сплошные библиографии и краткие биографические справки. Ничего более основательного и подробного. А что же та женщина? Миссис М. Шоу? Ощущая нарастающее возбуждение, я напечатал в поисковой строке ее имя и имя Крейса и, прикусив ноготь большого пальца левой руки, стал ждать. Я был уверен, что иду по верному пути. Мне казалось, что крошечный компьютерный значок на экране монитора кружился несколько секунд дольше, прежде чем появилось сообщение: «Результаты поиска — О». Я вновь задал поиск, напечатав на этот раз одни только фамилии, но в ответ получил бесполезную информацию о некоей семье из Форт-Уорта, в роду которой были и Крейсы, и Шоу. Я уже хотел дать запрос на Лавинию Мэддон, но потом глянул на часы в нижнем правом углу экрана монитора. Они показывали 10:14. У меня оставалось всего сорок пять минут на то, чтобы сделать покупки и вернуться в палаццо.

Собираясь закончить поиск, я вернулся на первую страницу и вновь пролистал список статей. Среди ненужного материала — одинаковых статей, форумов, на которых обсуждались достоинства фильма в сравнении с книгой, сплетен о различных актерах, снявшихся в фильме, — я вдруг увидел заголовок «Писатель Гордон Крейс находит труп своего квартиранта. Самоубийство…». С замиранием сердца я открыл статью. Сведений в ней было немного; кто-то потрудился разместить в Интернете отрывок из газетного сообщения, напечатанного в августе 1967 года. Я пробежал глазами статью, ища имя погибшего. Оно не упоминалось. Я закрыл поисковую программу, выключил компьютер, расплатился и выскочил на улицу. В Венеции всего несколько приличных супермаркетов, и один из них, «Билла», слава богу, находился на набережной Дзаттере.

В магазине я помчался между рядами полок, словно безумный, бросая в тележку все, что попадалась на глаза: свежие фрукты и овощи, хлеб, оливковое масло, кофе, колбасы и сыр, чистящие средства. Выстояв очередь в кассу, я расплатился за покупки и увидел, что у меня еще хватит денег на то, чтобы добраться до палаццо на водном такси, коим я был вынужден воспользоваться, поскольку часы уже показывали без пятнадцати одиннадцать. По мобильному телефону я позвонил в центральную службу заказов водного такси, но мне ответили, что свободный транспорт у них появится не раньше чем через полчаса, а ждать я не мог. И чем дольше я стоял на Дзаттере, глядя на здание Молино-Стаки на острове Джудекка, тем сильнее нервничал. Проплывавшие мимо катера были битком набиты пассажирами. Я пытался голосовать, но водители катеров, с надменным выражением на лице, пренебрежительно отмахивались от меня. Я уже потерял всякую надежду и вдруг увидел вапоретто на канале ди Фузина. Окутанный клубами дыма, маршрутный кораблик с пыхтением остановился возле меня. Это был № 82, следовавший до Сан-Дзаккариа. Покупать билет времени не было, поэтому я рискнул поехать зайцем. Этот водный путь, пролегавший между двумя островами, мимо барочного великолепия церкви Санта-Мария делла Салюте, наверно, был одним из самых впечатляющих на свете, но я не обращал внимания на знаменитые виды. Меня снедала тревога, так как я не знал, что скажу Крейсу по возвращении в его палаццо. Я был уверен, что старик непременно заметит печать вины на моем лице.

На остановке «Сан-Дзаккариа» я нашел, — хотя теперь, разумеется, уже можно было не торопиться, я все равно опоздал, — свободное водное такси, водитель которого, симпатичный мускулистый мужчина с загорелым лицом, грелся на солнышке на набережной в ожидании пассажиров. Мы договорились о цене, и он, взяв мои пакеты, помог мне погрузиться в его катер. Я видел, что водитель настроен дружелюбно и был бы не прочь со мной поболтать, — ведя такси по узким каналам в направлении Кастелло, он постоянно оборачивался и улыбался мне, — но я не был расположен к беседе. И чем больше я убеждал себя, что мне не о чем волноваться — ведь я не совершил ничего дурного, — тем тревожнее становилось у меня на душе. Когда мы приблизились к небольшому каналу, который вел к палаццо Крейса, я увидел целую флотилию гондол, качающихся на темной воде. Как там Крейс недавно высказался о гондолах? «„Лодка с гробом проплывает“. Байрон», — сказал он. Это было банальное замечание, по сути, клише, но тогда почему-то этот образ подействовал на меня угнетающе.

В палаццо я прибыл в половине двенадцатого. Пробежал по мостику, вошел в дом. Тишина.

— Гордон? Гордон? — закричал я, открывая дверь. — Простите меня за опоздание. Вы не поверите — никак не мог найти водное такси.

Мне никто не отвечал.

Я прошел в гостиную. Никого. На кухне Крейса тоже не оказалось. Я постучал в дверь его спальной комнаты.

— Гордон? Вы там?

Я отворил дверь и увидел, что он лежит на кровати. Спит? Я направился к нему. Паркет заскрипел под моими ногами.

— Не приближайтесь ко мне, — проговорил Крейс, не открывая глаз.

— Простите?

— Вы обещали вернуться в одиннадцать. А сейчас сколько? Недопустимое поведение. Абсолютно недопустимое.

— Но я просто никак не мог найти водное такси. На Дзаттере…

— А на чем же вы сюда приплыли? На гигантской водяной крысе, что ли?

Вне сомнения, Крейс ждал меня у окна и видел, как я высадился из водного такси.

— Да, мне в итоге удалось найти одно такси, но только уже на Сан-Дзаккариа. Честное слово, Гордон, я…

— Извиняйтесь сколько угодно. Не поможет. — Это было произнесено каким-то странным, даже зловещим тоном.

— Постарайтесь успокоиться, а потом, возможно, мы с вами поговорим. — Я повернулся, собираясь уйти.