Лживый язык - Страница 54

• Предыдущая
• 54 / 88
• Следующая

«Мистер Гордон Крейс также выражает особую благодарность Кристоферу Дэвидсону, великолепно справившемуся с обязанностями секретаря команды».

Я переписал в свой блокнот интересующие меня данные и взял альбом за следующий год. В конце альбома я увидел то, что искал, — групповую фотографию, на которой фигурировали и Крейс, и Крис. Наставник и ученик стояли, глядя в объектив; их разделяли несколько человек. Вид у Крейса был загадочный, даже немного насмешливый; у Криса — страдальческий и неуверенный. Казалось, он прикусил изнутри щеку.

Снимок был сделан после очередной победы дискуссионного клуба, 7 марта 1961 года — спустя два года после гибели отца Криса и за шесть лет до его собственной смерти.

Из библиотеки донеслись голоса мальчиков. Я выпрямился и осторожно выглянул из-за стеллажа, проверяя, не идет ли ко мне миссис Фаулз. Ее нигде видно не было. Я взял альбом с фотографией Крейса и Криса и, просовывая указательный палец правой руки под каждый приклеенный уголок снимка, аккуратно отделил его от альбомного листа, на котором остались четыре белые отметины. Я положил фотографию в свою сумку, спрятав ее между страницами блокнота. Мне было немного стыдно за свой поступок, ведь миссис Фаулз была так добра ко мне; хотя, с другой стороны, я лишь выполнял свою работу: собирал материал любым доступным способом. Я был уверен, что при написании книги мне понадобятся все добытые сведения, каждый незначительный факт.

Я повернулся к полке, на которой, как сказала миссис Фаулз, лежали школьные журналы. Взял одну картонную папку, открыл ее, поднял механический прижим, придавливавший стопку документов. Первые несколько страниц оказались разрозненными выдержками из старого ежегодного бухгалтерского отчета — листы с колонками цифр, обозначающими затраты на строительные работы. Под ними лежала желто-коричневая папка, в которой находился тонкий журнал с гербом школы на обложке, выпущенный осенью 1960 года. Кто-то — вероятно, один из учащихся — придумал весьма грамотный дизайн обложки, расположив буквы названия «Взрыв» вокруг украшения на верху гербового щита так, что казалось, будто они вылетают из герба. Я стал быстро листать журнал, бегло просматривая отрывки высокопарной прозы, стихотворение какого-то мальчика, в стиле Вордсворта повествующего о прогулке на лоне природы, сонет о горечи утраты и смерти, из последней строчки которого явствовало, что автор горюет о своей собаке. Но имени Криса я нигде не встретил, а Крейс упоминался только в отпечатанном на внутренней стороне обложки тексте из двух предложений, в котором ему выражали благодарность за помощь в издании журнала.

Я стал просматривать другие журналы, листал страницу за страницей, выискивая нужные мне сведения, но не находил ничего интересного. Это была скучная, нудная, утомительная работа. Подавив зевок, я закрыл первую папку и сел за стол. По крайней мере, теперь я знал несколько фамилий, которые можно будет проверить по официальным школьным спискам. Конечно, я скажу, будто бы выбрал их произвольно во время просмотра альбомов и журналов. Надеюсь, никто не усмотрит между ними скрытой связи, не заметит, что все мальчики были участниками дискуссионного клуба Крейса.

Потом мне в голову пришла одна мысль. Я вспомнил про дату публикации романа Крейса. Заглянул в свой блокнот. «Дискуссионный клуб» был издан 4 марта 1962 года. Я взял с полки следующую папку, поднял зажим, но вместо того, чтобы старательно, страница за страницей, листать каждый журнал, вывалил их все на стол и стал искать тот, на котором стояла бы нужная мне дата. Все журналы были за 1961 год. Я запихнул их в папку, пообещав себе, что сложу по порядку позже, опустил зажим, убрал папку в сторону и взял другую. Открыв ее, я увидел дату: 1962 год — и почувствовал, как все мое существо сотрясла нервная дрожь. Но потом я вспомнил слова миссис Фаулз о том, что журналы издавались нерегулярно. Стал бы Крейс возиться с изданием школьного журнала как раз накануне публикации своего собственного романа? А если бы и стал, сохранился ли этот номер?

Я быстро нашел зимние и осенние издания и стал с жадностью их листать. Весенних номеров не было, но на дне папки лежал летний выпуск с помятой обложкой, у которой был оторван верхний правый угол. Дизайн этой обложки был несколько иной: графика взрыва осталась, но сам герб был изображен в виде солнца, а под названием кто-то написал: «Сенсация лета».

Я открыл журнал на той странице, где было помещено интервью с Крейсом, и не поверил своему счастью. В начале статьи одной строкой сообщалось: «Интервьюер — Кристофер Дэвидсон». В первом абзаце своей статьи Крис вкратце объяснял, почему он взял интервью у своего наставника по английскому языку.

«Мистер Крейс, при всех его достоинствах, коих у него много, не относится к той категории людей, у которых „Взрыв“ обычно берет интервью. Но в данном случае мы делаем исключение, причем обращаемся к нему не как к блестящему преподавателю, который учит нас понимать и анализировать поэзию и прозу, а как к писателю — создателю недавно опубликованного романа „Дискуссионный клуб“. Впервые его книга вышла в свет в марте этого года и поначалу — надеюсь, мистер Крейс не обидится на меня за эту подробность — не пользовалась большим спросом у читателей, но недавно, благодаря отзывам в „Таймс“ и во многих других средствах массовой информации, она попала в список бестселлеров. В настоящий момент, когда верстается данный номер, роман нашего преподавателя занимает третью строчку в этом списке, и даже идут разговоры о том, чтобы экранизировать „Дискуссионный клуб“. Мистер Крейс любезно согласился найти окно в своем плотном расписании, чтобы дать журналу „Взрыв“ короткое интервью.